Терпкий вкус страсти [= Сильнее страсти ] - Айрис Джоансен

– И для этого ты заманил меня в комнату Джулии? – Лион сел в большое кресло у окна. – В какую игру ты играешь сейчас, Лоренцо?

– Не понимаю, что ты имеешь в виду? – Взгляд Лоренцо выглядел таким невинным. – Твой маленький найденыш весьма интересовался тем, кто ты и что ты есть, и я подумал, что будет весьма любезно с моей стороны, если я сведу вас двоих в такой ситуации, где обнаружатся естественные чувства, – он улыбнулся, – которые и в самом деле имели место. Я и не думал, что Санчия так соблазнительна. У нее действительно изысканная грудь.

– Да! – Рука Лиона вздрогнула под тяжестью бокала, когда ему вспомнилось тело Санчии, проглядывающее из клубов пара в мутной воде. – Но я купил ее не для того, чтобы она заняла место в моей постели.

– Знаю. И это делает ситуацию еще более интригующей. – Лоренцо опустился на вышитую подушку кресла перед столом и поднес кубок к губам. – Мне кажется, вашим отношениям суждено развиваться, и скоро я стану свидетелем интереснейших событий.

– Вот как? Ты хочешь бесстрастно наблюдать, как извиваются два червяка, наколотые тобой на булавку? – сухо бросил Лион. – Боюсь, что мы не сможем доставить тебе того удовольствия, на которое ты рассчитываешь. Не понимаю, почему ты так уверен, что Санчия окажется в постели иной, чем те женщины, с которыми я имел дело раньше и которым, признаться, потерял счет.

– Да, но тут есть большая разница. Санчия – твоя собственность. Она принадлежит тебе. – Лоренцо с удовольствием следил за лицом Лиона. – А я не знаю большего собственника в мире, чем ты. Посмотри, ведь ты готов перевернуть небо и землю, лишь бы заполучить назад Танцующий Ветер. А это всего лишь статуэтка.

Пальцы Лиона, сжимающие кубок, дрогнули:

– Это больше, чем статуэтка

– Для твоей семьи – может быть, – кивнул Лоренцо. – И ты считаешь ее чем-то вроде священной реликвии, которая охраняет и помогает тебе. А для меня это не более чем красивая безделушка, обладание которой к тому же может грозить бедой.

– Санчия не Танцующий Ветер…

– Нет, но она стала твоей собственностью и возбуждает те же самые инстинкты. – Лоренцо отпил вина, улыбаясь Лиону поверх кубка. – Как ты думаешь, что случится, когда ты возьмешь ее в Мандару?

– Я не собираюсь брать ее в Мандару. Лоренцо вскинул брови:

– Она сказала, что ты обещал взять ее с собой.

– Это было до того, как я… – Лион помедлил, его темные брови грозно нахмурились, и он глотнул вина.

– До того, как ты решил взять ее к себе в постель?

Лион встретил его взгляд:

– Да. – Чувство, которое охватило его при виде обнаженной Санчии, снова вернулось к нему. – А почему нет? Как ты сам сказал – она принадлежит мне.

– В самом деле, нет никаких причин для того, чтобы ты отказал себе в этом. – Лоренцо глянул в рубиновую сердцевину кубка. – Вполне одобряю твое решение.

– Что немедленно вызывает во мне чувство настороженности. Почему тебе так хочется, чтобы Санчия стала моей наложницей?

– Я восхищаюсь ею.

Лион посмотрел на него с удивлением.

Странно было слышать от обычно скептически настроенного Лоренцо слово «восхищаюсь», тем более применительно к женщине.

Лоренцо заметил его реакцию:

– Нет, я неточно выразился. Просто она напомнила мне меня самого в те времена, когда я рос на улицах Неаполя. Она сражается любым оружием, чтобы защититься, и хватается за новое, когда старое отказывается служить. – Он усмехнулся:

– Жаль, что у нее такое мягкое сердце. Это слабость, которая погубит ее.

– И по той причине, что ты восхищаешься ею, ты хочешь уложить ее ко мне в постель?

– Это дает ей оружие. У нее сейчас нет ничего против тебя. Этот ребенок наивно верит в то, что данное обещание необходимо сдержать. Ты, наверное, считаешь, что она познала в жизни больше, чем это есть на самом деле.

– Ей ни к чему оружие, – нетерпеливо прервал его Лион. – Я не собираюсь быть с ней жестоким.

– Нет, она будет вынуждена вооружиться, – Лоренцо задумчиво водил пальцем по краю кубка, – когда ты возьмешь ее в Мандару.

Лион фыркнул:

– Я не собираюсь брать ее с собой в Мандару.

– Ты возьмешь Санчию. Потому что она принадлежит тебе.

– Но, боже, ты же знаешь, что я никогда…

– В этот раз ты захочешь, – оборвал его Лоренцо, отрывая взгляд от кубка. – Я заглядываю вперед, чтобы угадать, что из этого получится.

– Потому что ты получаешь удовольствие, наблюдая за поворотами нашей жизни, за тем, как беспорядочно переплетаются нити наших судеб?

Лицо Лоренцо на миг стало серьезным.

– Нет, потому что это глупость покидать Мандару так надолго. Это время, когда меняется ход событий.

– Не вмешивайся, Лоренцо, это мой собственный выбор.

Насмешливое выражение вновь вернулось на лицо Лоренцо:

– Я просто уже не могу этого выносить. Все это тошнотворное рыцарство и благородная сдержанность… Я чуть не заболел во время нашего последнего пребывания в Мандаре.

– Какая жалость. Но, боюсь, тебе придется смириться. Я не беру наложниц в свой дом.

– Посмотрим. – Лоренцо допил последний глоток, поставил кубок на стол и встал:

– А теперь я желаю тебе доброй ночи. Расскажешь мне утром, какое удовольствие тебе доставила Санчия. – Он двинулся к двери. – Как ты считаешь, она девственница? Эта мысль не приходила мне в голову до тех пор, пока она не поведала о своих необыкновенных духах. – Его серые глаза отразили блеск серебряных подсвечников, когда он обернулся к Лиону. – Как это великолепно, если так оно и окажется. Целовать ее губы, не знавшие прикосновения мужчины, войти в ее лоно, услышав первый вскрик пробуждающейся страсти. И это сделает ее твоей собственностью более чем что-либо другое, не так ли?

Лоренцо остановился возле открытой двери и на мгновение умолк.

– Ах, Санчия, как ты прекрасно выглядишь! И запах! Входи, Лион ждет тебя. – Он пошире распахнул дверь и отступил в сторону.

Санчия и Джулия вошли в комнату и остановились у двери. Резким движением Джулия указала на Санчию:

– Ну что, так она тебе нравится больше?

Лион медленно обвел взглядом маленькую фигурку Санчии. Ему было ясно, что Джулия недовольна вторжением незнакомки и тем, что сама она теряет права на Лиона. Может быть, именно поэтому она дала Санчии самое скромное платье из всех, что имелись у нее в доме. Простое бархатное платье, которое надели на Санчию, было богатого коричневого оттенка, но без всяких отделок и украшений. Тесные рукава доходили до запястий, от низкого выреза каре до самого пола падали прямые складки. Но скромное по цвету платье еще более подчеркивало оливковый цвет кожи Санчии, придавая ему золотистый оттенок, а вырез открывал изящные линии шеи и соблазнительные маленькие холмики ее грудей.